В рамках промокампании фильма «Безумный Макс: Дорога ярости» Том Харди и Шарлиз Терон рассказали о долгожданном возвращении на экраны культовой постапокалиптической франшизы Джорджа Миллера, работе над трюками и создании образов своих героев.
Том, легко ли вы согласились на эту роль?
Том Харди: Я сильно волновался, потому что зрители не только любят Макса, но еще и ассоциируют его с Мелом Гибсоном. Я ощущал себя новеньким, которому в школе будут рады далеко не все. Речь все-таки шла не просто о новом фильме от Джорджа Миллера, а о киновселенной с почти сорокалетней историей. Безумный Макс был и остается их с Мелом детищем. Я счастлив, что Джордж позволил мне представить этого знаменитого героя новому поколению зрителей. Для меня «Дорога Ярости» стала одним из тех проектов, от участия в которых невозможно отказаться.
Шарлиз, пришлось ли вам по нраву имя вашей героини?
Шарлиз Терон: Фьюриоза — это реально крутое имя. В фильмах мы постоянно играем людей с самыми разными именами и фамилиями. Обычно они совершенно ничего не значат, но в «Дороге ярости» действительно говорят сами за себя. Многие грани характера моей героини нашли отражение в ее имени. Меня тронула ее предыстория. Она была украдена еще ребенком, попав в окружение, в котором женщины используются в качестве инкубаторов для рождения детей. Из-за своего бесплодия она считалась отбросом общества, но это помогло ей наконец-то принять свою судьбу…
Помог ли вам на съемках опыт занятий танцами?
Шарлиз Терон: Минуло немало лет с той поры, когда я выходила на сцену, чтобы рассказывать истории при помощи собственного тела. Диалоги являются самыми ценными помощниками актеров. Всегда легко работать, когда отличный сценарист вложит в уста твоего героя нужные слова, но в созданном Джорджем мире разговоры стали непозволительной роскошью. В начале съемок хотелось просто взять и выразить свои эмоции словами, но мы приняли условия этой игры. Язык тела стал нашей второй натурой. Увидев итоговый результат, я окончательно убедилась в том, что подход Джорджа полностью себя оправдал.
Том, вы симпатизировали злодею?
Том Харди: Да, потому что мне тоже приходилось играть похожего парня. Не буду врать, внешний вид антагониста мне пришелся по вкусу. Меня и самого, кстати, вновь можно будет увидеть на экране в маске. На сей раз ее дизайн напоминает согнутую садовую вилку…
Как вам работалось в женской компании?
Шарлиз Терон: Этот фильм стал для меня настоящим глотком свежего воздуха, потому что мне редко выпадает возможность встретиться на съемочной площадке с таким количеством актрис. Нам повезло работать под началом режиссера, который осознает силу женщин, но при этом не делает из них далеких от реальности супергероинь.
Не кажется ли вам, что в последнее время в экшенах находится все больше интересных ролей для женщин?
Шарлиз Терон: И да, и нет. Недостатка в предложениях мы действительно не испытываем, но гораздо больше нас беспокоит их качество. Едва Джордж начал готовить этот проект, как появились слухи о том, что он хочет создать героиню, которая будет ровней Максу. Первой твоей реакцией становится восторг, но потом ты начинаешь сомневаться, ведь схожие перспективы рисуют создатели очень многих фильмов. К сожалению, зачастую такая героиня в итоге оказывается очередной девушкой в бюстгальтере пуш-ап, которая весь фильм находится в тени главного героя. Однако первая же встреча с Джорджем заставила меня поверить, что в его проекте все будет иначе.
Вы на самом деле были прикованы к машине?
Том Харди: Да, руки были в наручниках, а лицо закрывала та самая садовая вилка… Не буду жаловаться, ведь я провисел в таком виде всего лишь пару недель. Моему дублеру пришлось работать в этих условиях почти полтора месяца, да еще и на гораздо более высокой скорости.
Сложно было решиться на кардинальную смену имиджа?
Шарлиз Терон: Заставлять меня не пришлось. Работа над фильмом то останавливалась, то возобновлялась, а потому мы с Джорджем успели обсудить множество вариантов внешнего облика моей героини. С учетом того, что ее не считают за полноценную женщину, мне показалось логичным расстаться с волосами. Я решила обсудить эту идею с Джорджем. Своим телефонным звонком я разбудила его часа в три утра. Он выслушал меня, а затем надолго затих. Потом я узнала, что в этот момент он размышлял о форме моего черепа. Затем он все же согласился на мою идею. У меня дома машинки для стрижки не было, и я позвала своего друга, который настойчиво пытался отговорить меня от этой затеи. Так или иначе, сорок пять минут спустя я уже отправляла Джорджу свое селфи. Он ответил мне: «Фьюриоза, ты выглядишь потрясающе!».
Готовы ли вы порекомендовать такую прическу другим женщинам?
Шарлиз Терон: Эта стрижка определенно дает некоторую свободу. Самое удивительное, что после расставания с волосами я стала всюду успевать минут на двадцать раньше. Просто невероятно, сколько времени мы тратим на свои прически. Я собрала у себя дома два мусорных мешка расчесок и продуктов для ухода за волосами.
Какой трюк показался вам самым опасным?
Том Харди: Могу сказать, что легких трюков в этом фильме не было. Самыми трудными мне показались те, в которых были задействованы длинные шесты. Признаться честно, я не слишком люблю работать на высоте. На такой верхотуре актерам даже пожаловаться некому.
Шарлиз Терон: Сложнее всего мне пришлось в сцене, когда Макс оказался на капоте машины, а мы с героиней Райли Кио пытались его удержать. Я должна была тянуть его своей механической рукой, над которой у меня совершенно не было контроля. Они просто взяли и прикрепили эту клешню к Тому, а потому я не могла использовать вес своего тела, чтобы затащить его обратно в салон. В тот момент я подумала, что дело может закончиться плачевно. Том не только рисковал упасть на землю, но и вполне мог утянуть меня за собой.