У людей, живущих в любую эпоху, складывается впечатление, что современная культура не производит классики, тогда как десять-двадцать лет назад «деревья были большими», а фильмы, песни и компьютерные игры — великими. Тем не менее это лишь иллюзия: просто для того, чтобы оценить вклад того или иного произведения, необходимы годы, за которые успевают появиться новые герои, претендующие на статус классики.
Представляем вашему вниманию подборку разгромных рецензий, которые публиковали известные издания сразу после премьеры.
«Криминальное чтиво» — Los Angeles Times
14 октября 1994 года — 6/10
Автор Los Angeles Times был убеждён, что ещё «зелёный» постановщик Квентин Тарантино слишком одержим непопулярными фильмами прошлого, и потому его отсылок никто не понимает. Кроме того, обозреватель посчитал, что режиссёр начинает сдуваться и без смысла повышать градус насилия, отмечая также, что для Джона Траволты роль в «Чтиве» откровенно проходная.
«Несмотря на то, что шокирующие сцены были одним из привлекательных моментов «Бешеных псов», вытекающим из природной склонности Тарантино к насилию, в «Криминальном чтиве» сценарист-режиссёр, кажется, перенапрягается, чтобы продолжать шокировать зрителей. Некоторые сцены, особенно та, что включает в себя гомосексуальное изнасилование, имеют неприятный привкус творческого отчаяния.»
«КорольЛев» — The Washington Post
24 июня 1994 года — 5/10
Рецензент The Washington Post обнаружил недостатки прежде всего в моральной стороне анимационной классики. По его мнению, Симба и его злейший враг Шрам за кадром с одинаковым аппетитом поедают антилоп, поэтому показанная между ними разница вызывает конфуз у взрослых зрителей.
«Из 32 анимационных фильмов, произведённых Disney, история о молодом африканском льве в поисках своей идентичности не только затрагивает самые серьёзные темы, но и является самой мрачной и жёсткой. Шекспировские тона, огромный масштаб, кажется, что фильм больше подходит для взрослых, чем для детей. Но, честно говоря, и по меркам взрослых он странный. Если «Алладин» показал комедийный талант Disney, а «Красавица и чудовище» — романтический, то «Король Лев» — это попытка освоить жанр трагедии, героического эпоса. Только он не очень подходит для детской истории с рейтингом G, и для студии это самая неудачная проба.»
«Бойцовский клуб» — Los Angeles Times
15 октября 1999 года — 3/10
Как известно, «Бойцовский клуб» в момент своей премьеры остался непонятым. Фильм получил культовый статус, только добравшись до видеокассет, на которых в течение нескольких лет распространялся по принципу сарафанного радио, пока, наконец, окончательно не закрепился в массовой культуре и не определил собой девяностые.
Тем не менее в 1999 году обозреватель LA Times устроил картине настоящий разгром, едва ли не прямым текстом заявив, что она пропагандирует идеи терроризма.
«Тайлер продолжает повышать ставки для людей, которых вербует, превращая завсегдатаев Бойцовского клуба в организованную банду нигилистичных плохих парней, обрушивающих хаос на нашу жалкую, выхолощенную цивилизацию. Несмотря на то, что фильм использует сомнительные сюжетные повороты, чтобы дистанцировать себя от философии, которую стрелок из Колумбианы нашёл бы близкой по духу, у него это получается так себе. Если откинуть в сторону затянутые сцены избиений, этот фильм настолько бессодержательный и пустой, что кажется скорее депрессивным, чем провокационным.»
«Тёмный рыцарь» — «Афиша»
2008 год — 4/10
Разгромная рецензия Романа Волобуева на культовый фильм Кристофера Нолана оказалась настолько спорной, что спустя пять лет «Афиша» заменила её на восторженный текст Антона Долина.
«У этого гигантского, скорчившего трагическую гримасу голема — ментальность телевизионного ток-шоу: не важно есть ли участникам, что сказать, важно открыть рот и затронуть тему. (…) В сущности, приём, которым пользуется Нолан в отношении публики, давным-давно описан в методичках для пикаперов: если девушка колеблется, надо серьёзным тоном сказать ей, что мы все когда-нибудь умрём. Звучит оригинальней, чем «кажется, мы где-то встречались», но рассчитано тоже, в общем и целом, на дурочек.»
«Форрест Гамп» — Entertainment Weekly
15 июля 1994 года — 5/10
Критик EW, как это ни странно, вполне уверенно ругает фильм за то, за что мы привыкли его любить — насыщенность и простую, трогательную и отчасти легкомысленную подачу американской истории второй половины двадцатого века.
«Хэнкс тянет фильм на своём чисто американском очаровании, но в отличие от «Будучи там» или «Человека дождя», «Форрест Гамп» никогда не позволяет ведущему актёру найти интересную глубину в главном герое-простаке. Форрест в меньшей мере персонаж и в большей — экскурсовод. Земекис в своём отчаянном желании тронуть нас заканчивает историю всеми слезовыжимающими приёмами, которые только можно было применить — смерть, брак, родительское счастье, СПИД, ещё одна смерть — и всё это меньше, чем за двадцать минут. Это бесстыдная показуха, но она не более лжива, чем остальная часть фильма, низводящая несколько последних десятилетий до аттракциона в тематическом парке.»
«Назад в будущее» — Los Angeles Times
3 июля 1985 года — 4/10
В это трудно поверить, но в 1985 году «Назад в будущее» считали пустым блокбастером, который скоро все забудут. А два продолжения фильма — неудачными сиквелами.
«Это странно, но иногда масштаб может иметь ключевую роль в восприятии фильма. Если бы «Назад в будущее» был чем-то размеров «Конфискатора» (1984), он мог бы оказаться одним из тех притягательных фильмов, которые так и тянет защитить. Но не судьба. Он большой, по-мультяшному поверхностный и пустой, с интересной завязкой, испорченной недоработками и избыточностью.»
«Побег из Шоушенка» — The Washington Post
23 сентября 1994 года — 4/10
Один из самых любимых фильмов человечества (стабильное первое место в рейтинге IMDB) не понравился обозревателю The Washington Post своей излишней затянутостью, сентиментальностью и обстоятельностью. По иронии судьбы режиссёра Фрэнка Дарабонта с годами полюбили именно за эти качества.
«Кстати о тюрьме: кажется, что «Побег из Шоушенка» длится около половины пожизненного заключения. История, главным образом рассказывающая о двадцатилетней дружбе между Фриманом и Роббинсом, стала узником своего лабиринта сентиментальности. Фильм останавливается на каждом нюансе, постоянно игнорируя возможности поскорее закончиться, чтобы в определённый момент всё же добраться до вышеупомянутого финала. Режиссёр-дебютант Фрэнк Дарабонт хочет быть уверенным, что никто не уйдёт с этого фильма, не поняв концовки. Не дай бог в истории останется хоть капелька тайны!»